Иван Копыл

заместитель председателя правления общественной
организации «Справедливая защита»

Донецк
Октябрь 2018

автор: Любомир Данков

Иван Копыл, общественная организация "Справедливая защита"

Меня зовут Копыл Иван Александрович, я – заместитель председателя правления общественной организации «Справедливая защита». Мы занимаемся фиксацией военных преступлений украинской власти на Донбассе.

Как неформальная организация мы появились уже в середине 2015 года – собрались люди, активисты, которые были возмущены тем, что здесь происходит и которые считали, что нужно не только донести до международной общественности правду о происходящем здесь во время войны на Донбассе, но и подать эти все материалы в международные судебные инстанции такие как Международный уголовный суд и Европейский суд по правам человека.

Тогда мы были неформальной организацией, мы назывались «Общественной комиссией по фиксации военных преступлений», но в феврале этого года мы уже были официально зарегистрированы как общественная организация «Справедливая защита» и теперь мы работаем на официальных началах в Донецкой народной республике. Ещё раз повторю, что организация была создана для сбора и фиксации материалов по военным преступлениям, а именно: это мы можем говорить о жертвах обстрелов; о разрушениях; о людях, подвергшимся пыткам и так далее. То есть все, что международным гуманитарным правом признано как военное преступление – попадает в наше поле зрение и так как Донецкая народная республика государство непризнанное, то в этом вопросе на первое место как раз выходят общественные организации и вот мы стали как раз той общественной организацией, которая и занимается сбором материалов по военным преступлениям и передачей этих материалов международным инстанциям.

Мы работаем сейчас на две международные инстанции – это Европейский суд по правам человека и Международный уголовный суд. И туда и туда мы отправляем материалы. Обе эти инстанции принимают наши материалы к рассмотрению, но пока окончательных решений ни там ни там ещё нет.

Вообще вот в принципе нашу деятельность мы начали с документирования обстрелов. У нас есть уже, разработана методика, наша авторская методика – я вам потом подарю книжечку даже, в которой как раз написано как обычный человек, обычный гражданин, общественный деятель либо военный корреспондент может определить направление обстрелов по воронке, по следам от попадания снаряда, по воронке от снаряда и вот как раз с таких работ мы и начали.

Потом мы столкнулись, естественно, более того, со смертями детей в том числе. Вот детей мы как раз, как самые циничные, самые яркие случаи – мы их обработали в первую очередь, т.е. жертвы (среди – прим. ред.) детей, ранения детей и смерти детей – это в первую очередь мы обработали. Плюс, естественно, мы провели какую-то работу с освобожденными из украинского плена гражданскими. Их мы тоже по их желанию опрашивали и передавали материалы по пыткам в Международный уголовный суд.

Также сталкивались мы с такими случаями, когда происходили убийства мирных граждан по политическому признаку. Это происходило в большом количестве в 14-15-м годах в местах, где квартировались как раз добровольческие украинские батальоны такие, как «Азов», «Донбасс» и тому подобные.

Мы сталкиваемся с тем, что люди в большинстве своем боятся, боятся говорить, многое замалчивается. На самом деле, когда был освобождён Иловайск – раскрылось большое количество фактов, именно преступлений, совершаемых украинскими добровольческими батальонами.

Были факты расстрела мирных граждан, когда три человека были просто расстреляны. Там, в Иловайске, был создан так называемый концлагерь в момент боёв за Иловайск – в школе N 14 содержались люди, которых пытали, заставляли копать окопы и в итоге двое из этих граждан были расстреляны по каким-то там … без суда и следствия, собственно говоря, были расстреляны по мотивам абсолютно либо националистическим либо политическим.

Любой обстрел гражданского объекта вот во время войны, у нас здесь на Донбассе – он нарушает основные принципы гуманитарного права международного.

Это принцип избирательности, принцип соразмерности и принцип предосторожности. Объяснить это подробнее можно следующим образом, что по-просту говоря, выбирается орудие, которое не соответствует заявленной цели и которое неизбежно приведет к ненужным жертвам среди гражданского населения, что можно квалифицировать, как военное преступление, собственно говоря, когда по густонаселенным районам стреляют с орудий типа крупнокалиберных минометов или крупнокалиберных гаубиц, или более того – были случаи применения кассетных боеприпасов, которые являются запрещенными к применению. Все это – является военным преступлением и только так это и можно квалифицировать.

Более того – случаи, связанные с похищениями людей, также являются военным преступлением; пытки также являются военным преступлением, ну и многое, многое другое. Практически все, что можно только придумать …. открываешь международное гуманитарное право и там есть раздел «Военные преступления» - вот все можно подвести под события здесь происходящие.

Безусловно самым массовым является – это именно обстрел, неизбирательный обстрел густонаселенных районов, когда в результате этого гибнут прежде всего мирные граждане.

В гуманитарном международном праве есть принцип наказания в двух юрисдикциях. Прежде всего человек, который совершил военное преступление, должен быть рассмотрен на национальной юрисдикции. И в украинском законодательстве есть закон в уголовном … 138-я статья, по-моему, уголовного кодекса Украины, в соответствии с которым человек, совершивший военное преступление – нарушивший обычаи и законы ведения войны, получает срок, по-моему, от 8-ми лет.

Но, как мы видим, и как собственно указано в отчётах ООН – ни одно из военных преступлений, совершенных украинскими военными, не расследуется и не наказывается, т.е. они все избегают ответственности.

Соответственно есть необходимость проведения международного разбирательства по данным фактам и наказания людей, виновных в военных преступлениях во время войны у нас здесь в международной юрисдикции, что опять же повлечет за собой какие-то тюремные сроки скорее всего.

Единственная проблема конечно с военными преступлениями, с разбирательствами по фактам военных преступлений, заключается в том, что настоящее уголовное производство обычно начинается только после окончания вооруженного конфликта и, естественно, это является одним из факторов, который заставляет Украину желать как можно дольше затягивать и продолжать этот конфликт, потому что люди, виновные в военных преступлениях, прежде всего сейчас находятся в около властных и властных кругах Украины. Естественно они не хотят сесть в тюрьму, естественно они заинтересованы в том, чтобы этот конфликт продолжался как можно дольше.